На грани фола - Страница 32

– Вам не говорили, что вы пессимист?

– Много раз. Но я не пессимист, я реалист. Поэтому думаю, что все равно наш переезд был оправдан. А с нашими проблемами мы как-нибудь справимся. Если сумею еще несколько лет получать такую зарплату, отправлю ребят учиться куда-нибудь в Европу. Там проблем будет намного меньше.

В холле появился Веземан. Он явно кого-то искал, но, увидев Дронго, сразу направился к нему. Подошел, взял за руку и отвел в сторону.

– Я передал копию анализов, сделанных в Германии, турецкому следователю сегодня утром, – шепотом сказал он. – Меня только что позвал господин начальник полиции. Он сидит в кабинете менеджера. Господина Юхнина отравили, в этом теперь нет никаких сомнений. Они уже провели вскрытие тела, но там совсем другое лекарство, вернее, другой яд. Сильнодействующий яд. Пока никто не знает, господин начальник полиции рассказал об этом только мне.

Глава 11

Дронго молча выслушал сообщение. Никаких сомнений и раньше не было, Юхнина отравили, и это не было случайностью. Убийца не перепутал стаканы, а намеренно положил яд именно врачу команды. Тогда появляется сразу несколько вопросов. Почему убили врача? Кто это мог сделать? И почему тогда раньше дважды травили вратаря, ведь врач не имеет никакого отношения к игре команды? Конечно, его смерть может вызвать негативную реакцию у части команды, но напрямую не скажется на игре. Если бы хотели каким-то образом повлиять на игру, убрали бы основного вратаря. Так было бы логичнее.

Он прошел через холл и вышел из отеля. Прямо перед входом был еще один декоративный бассейн, в противоположной стороне виднелись идеальные поля для игры в гольф. Задумчиво обходя бассейн, Дронго не переставал размышлять. Шесть человек сидели за столом. Один из них погиб; остальные пятеро, безусловно, главные подозреваемые. Они видели, как Юхнин открыл бутылку и налил воды. Кто-то выждал момент и бросил яд в стакан, когда все поднялись. Этот кто-то рисковал, так как Юхнин мог больше не притронуться к своему стакану. Но он вернулся и выпил воду.

Пятеро оставшихся. Среди них – Наим Айдамиров и специалист по питанию Денис Петрович Григурко. Оба вызывают определенные симпатии, как порядочные люди. Но торопиться не стоит. По законам любого детектива порядочные люди могут оказаться в итоге главными преступниками. Хотя есть еще такое понятие, как интуиция. Он должен был почувствовать ложь в словах этих людей, в их поведении, жестах, мимике, но не почувствовал. Если убийца – один из этих двоих, то он почти гениально умеет маскироваться. Хотя полностью скрывать свои мысли и чувства и безостановочно лгать все равно невозможно. Человека выдают глаза, руки, тело, жесты, тембр голоса, напряжение, интонация.

Остаются трое вратарей – Епифанцев, Третьяков, Гумаров. Самый интересный объект для исследований – это основной вратарь Николай Епифанцев. Может быть и так, что он сам дважды травил себя перед ответственными играми, чтобы иметь абсолютное алиби, а затем убил доктора Юхнина. Какая запутанная история. Настоящий детектив. Епифанцев давно планировал убийство врача и терпеливо готовился к этому дню. Кажется, у Агаты Кристи был роман «Преступление по алфавиту» или нечто в этом роде. Сначала убивают других, чтобы выйти на нужного убийцу. Хотя в его жизни тоже было нечто подобное. Как тогда называл эти убийства один из главных действующих лиц? «Время нашего страха». Все прекрасно, и детектив бы получился запутанный и интересный. Но это просто невозможно. Черт побери, в этом случае все хорошо продумано, кроме мотивов. Зачем вратарю травить себя перед такими важными играми? Он бы травил себя перед другими играми. Рисковать своим местом в команде, когда тебя может заменить другой, который станет основным. И так глупо подставляться. Нет, это просто невозможно. Не говоря уже о том, что еще нужно найти и выяснить, зачем вратарю понадобилась смерть врача команды.

Остальные двое – тоже интересные собеседники. Может, кто-то из них воспользовался советами врача и просто положил сильное слабительное Епифанцеву, смешав его со снотворным для большего эффекта? Тогда врач представлял бы определенную угрозу, и его срочно нужно было убрать.

Кто еще мог оказаться рядом с первым столом? За соседним столом находились Чаржов, Олегов, Бабаян. Они все должны быть в первую очередь заинтересованы в успехах своего клуба. Еще двое футболистов. Они тем более должны стараться изо всех сил. И Марина Фарбер, которая почти никогда не ходила на такие импровизированные собрания, но сегодня утром пришла. Вчера вечером она не постеснялась прийти в номер к Дронго, чтобы сообщить о своих подозрениях. Более того, обвиняла именно врача в двойном отравлении Епифанцева и считала, что он каким-то образом связан с супругой Бочкарева. С одной стороны, получается, она подставила жену Бочкарева, которую, конечно, ненавидит, а с другой – подставила и врача, с которым у нее были натянутые отношения.

С этими мотивами как раз все понятно. Но почему она пошла утром туда? Неужели для того чтобы своими глазами увидеть смерть Юхнина? Или самой помочь ему отправиться на тот свет? Такое идеальное убийство. С ней нужно будет еще раз поговорить. От всех этих размышлений его отвлек телефонный звонок. Дронго достал мобильник:

– Слушаю.

– Добрый день, – начал Эдгар Вейдеманис. – Хочу тебя сразу предупредить, что на твоего знакомого в Интерполе лежит целое досье.

– Какое досье? – не сразу понял Дронго.

– Я говорю об этом Миловане Мешковиче, на которого ты попросил сделать запрос. Мы вышли на ваш отель, уточнили все его данные через отделение Интерпола в Анкаре, затем сделали запрос в Лион – и почти сразу получили ответ. Потрясающий тип. Несмотря на свой молодой возраст, уже две судимости и еще несколько раз привлекался. Досье на него есть в полициях четырех стран. В самой Сербии, в Боснии и Герцеговине, в Хорватии и Италии. Мошенничество, участие в краже и перепродаже автомобилей, аресты по подозрению в сбыте наркотиков. Знаешь, такой человек способен на все, что угодно. Он еще не стал закоренелым рецидивистом и не меняет себе фамилию, но очень скоро это произойдет. Неприятный молодой человек. Будь осторожен. Этот тип способен на многое.