На грани фола - Страница 41

– Может быть, – подумав, согласился Веземан. – Но это не имеет отношения к настрою команды или к нашей игре. Она красивая женщина и нравится многим мужчинам. А он любил женское общество. Всегда, когда мы выезжали в командировки, он мог найти себе знакомую в любом городе России и даже за рубежом. В отличие от наших футболистов он не связан жесткими рамками режима, и я не обязан был контролировать его ночные похождения. Хотя дисциплину он никогда не нарушал и к своим обязанностям относился достаточно серьезно.

– Насколько я понял, Марина не обращала внимания ни на кого из ваших подопечных, считаясь креатурой самого Льва Евгеньевича.

– Она его помощница, – напомнил Веземан, отводя глаза, – и их отношения друг с другом тоже не влияют на игру команды.

– Это я уже понял, – улыбнулся Дронго. – Когда я разговаривал сегодня с вашими людьми, несколько раз мелькнула фамилия Богуцкого Григория Трофимовича. Это ваш вице-президент?

– Да. Он первый заместитель Бочкарева по всем организационным и финансовым вопросам. По-моему, у него есть даже акции нашего клуба.

– И он приглашал на работу некоторых из тех, с кем я разговаривал. Наим Айдамиров, Феликс Олегов…

– Не только, он нашел еще многих из наших футболистов, в том числе и сидящего здесь Берндта Кирхгофа. Именно к нему я сначала пошел с предложением взять Кирхгофа в нашу команду, а уже потом мы обратились с этим предложением к Бочкареву. Кстати, Богуцкий беседовал со мной и до того, как мы встретились с Бочкаревым.

– У супруги вашего президента есть акции клуба?

– Насколько я знаю, нет. Она не очень любит футбол и часто предлагала своему мужу избавиться от этого клуба. Я немного понимаю по-русски и однажды был свидетелем разговора, когда она предлагала мужу продать свои акции, говорила, что уважающие себя бизнесмены покупают английские или немецкие клубы, но не содержат российские футбольные клубы. Он на нее тогда обиделся и даже накричал.

– Погибший Юхнин был с ней в хороших отношениях?

– В самых хороших. Футболистов она не очень любит и ценит, нас всех – тренеров и массажистов – просто терпит. Только для двоих обычно делала исключение – для врача команды и для Роберта Чаржова. Она вообще не доверяет никому, в том числе и лечащим врачам. Все время жалуется на мигрень, на низкий гемоглобин, на свою слабость. Я думаю, что девяносто процентов ее жалоб – обычные женские хитрости, чтобы не ходить с мужем на различные мероприятия, особенно касающиеся нашего клуба. Вы же сами ее видели. Но для того, чтобы поддерживать эту легенду, ей нужен профессиональный врач. Ее лечащие врачи не годятся, поэтому она в последний год все чаще и чаще стала вызывать Юхнина для того, чтобы он прописал ей какие-то таблетки.

– А Роберт Чаржов? Почему ему она так доверяет?

– Он выполняет какие-то деликатные поручения самого Бочкарева и его супруги.

– Какие именно?

– Никогда не спрашивал про них и не интересовался. Но знаю, что такие задания Чаржов получал. Это его дело и дело самого Льва Евгеньевича, который платит ему зарплату. В конце концов каждый должен заниматься своим делом. Я занимаюсь своим, он – своим, а Бочкарев – своим.

– Но, судя по тому, что происходит в вашем клубе, Чаржов не совсем на своем месте. Иначе вашего вратаря не могли бы дважды отравить.

– Я об этом тоже подумал. Ведь приглашая Скульского, наш президент клуба фактически признавал некомпетентность самого Чаржова. Но он его не уволил, а оставил на своем месте. Было немного странно, но такие вопросы должен опять-таки решать только президент и владелец клуба, а не тренер.

Разговор прервал телефонный звонок. Веземан подошел к телефону, снял трубку. Выслушав позвонившего, он коротко сообщил:

– Да, господин Дронго находится сейчас у меня. Да, конечно, я сейчас ему передам. Обязательно. Спасибо, Лев Евгеньевич. – Положив трубку, тренер взглянул на своего гостя. – Бочкарев ищет вас по всему отелю. Просит, чтобы вы срочно приехали к нему на виллу. Внизу стоят электрокары. Можно самому туда доехать или попросить кого-нибудь из обслуживающего персонала, они вас довезут. А можно дойти пешком до его виллы, но на это уйдет минут пятнадцать или двадцать. Лучше воспользоваться электрокаром.

– Я так и сделаю, – поднялся Дронго.

Перед входом в основное здание отеля действительно всегда стояли электрокары. Он попросил портье прислать сотрудника, умеющего управлять каром, и уже через несколько минут ехал по направлению к вилле Бочкарева. У здания дежурил один из сотрудников охраны Чаржова. Его успели предупредить, что здесь появится новый эксперт, и он разрешил Дронго пройти. Когда гость подошел к дверям дома, за ними раздавались невнятные крики. Это кричала Эмилия Максимовна.

– Я не останусь здесь ни одного дня с этими бандитами! – бушевала она. – Только этого нам не хватало. Ты ждешь, чтобы они отравили и меня? Они все меня ненавидят. Этот армянин Бабаян, твоя помощница Мариночка, твой тренер-фашист Веземан… Все меня ненавидят. И они завидовали Эмику, который был единственно порядочным человеком среди этой подзаборной швали…

– Не ори! – крикнул супруг. – Сейчас должен приехать эксперт…

– Еще один твой придурок, – продолжала кричать Эмилия Максимовна. – Нашел себе нового специалиста! Сначала поручил расследование дураку Скульскому, у которого на лице написано, что он самоуверенный дурак и болтун, потом нашел этого непонятного типа… У него внешность качка, а не интеллектуала. Может, это какой-то аферист. Ты поверил Веземану и Марине, решил довериться этому новому эксперту и получил в итоге труп Эмика. Я не останусь здесь больше ни одной минуты! Сам договаривайся с ним насчет этого кавказца. Он, видимо, тоже кавказец. Два сапога пара. Они все либо бандиты, либо мошенники.