На грани фола - Страница 42

– Уедем через два дня, – повышая голос, ответил Бочкарев. – Я уже позвонил Грише, чтобы он сюда прилетел. Завтра он приедет, а послезавтра мы с тобой улетим. Улетим вместе со всеми.

– Твой Гриша такой же прохвост, как и все остальные, – вконец разозлилась Эмилия Максимовна, – нашел кого вызывать. Ты знаешь, что я его терпеть не могу. Давай прямо завтра утром улетим, а он пусть приезжает и живет на нашей вилле. Он и так привык быть «вечно вторым» за твоей спиной. Пусть сам договаривается и с твоим новым экспертом, и с этим Айдамировым.

– Ты должна чувствовать ситуацию. Сейчас нам нельзя улетать, ребята нас просто не поймут, скажут, что я их бросил в сложный момент. И еще нужно будет объясняться с турецкой полицией…

– Ничего, как-нибудь объяснишься, – ответила Эмилия Максимовна, – тебе не впервой выкручиваться.

– Что ты хочешь сказать? Что я убивал людей? Договаривай, если начала. Или ты меня подозреваешь в том, что это я отравил твоего любимца?

– Нет, не подозреваю. Ты бы не стал сам мараться, нанял бы за хорошие деньги целую кучу киллеров, которые нашли бы способ убрать Эмика.

– Не ори, – снова повторил муж, – он сейчас приедет.

Дронго позвонил в дверь, подумав, что иногда бывает полезно послушать людей перед тем, как начать с ними разговор.

Глава 14

Дверь открыл сам Лев Евгеньевич. Он был в спортивном белом костюме с красной полосой. Супруга, напротив, сидела в модном фиолетовом платье с обнаженным плечом, будто собиралась отправиться прямо сейчас на какой-нибудь официальный прием. Увидев Дронго, она кивнула ему, не скрывая своего легкого презрения. Нога была закинута на ногу, а обувь под тон платью – фиолетово-золотистая. Бочкарев показал на кресло, стоявшее перед ним:

– Садитесь. Будете что-нибудь пить?

– Я не пью алкоголь, – ответил Дронго, – только воду без газа, если можно.

Бочкарев достал бутылку французской воды и налил ему полный стакан. Себе он плеснул виски; перед его супругой стоял высокий бокал, очевидно, с мартини.

– Я позвал вас, чтобы посоветоваться, – начал Бочкарев. – Вы знаете, что результаты экспертизы уже получены. Юхнина отравили, в этом нет никаких сомнений. В его стакане нашли яд. Значит, это сделал кто-то из наших. Утром в этой комнате никого не было, а бутылка, которую открыл сам Юхнин, оказалась чистой…

– Из нее пил Григурко, – напомнил Дронго.

– Я знаю, – отмахнулся Лев Евгеньевич, – и это ставит меня в абсолютно идиотское положение. Я должен делать вид, что ничего не произошло, тогда как на самом деле произошло убийство. И убийца находится среди нас. Ничего более страшного и невозможного и придумать нельзя. Вся команда нервничает, все подозревают друг друга. К сожалению, Чаржов и его команда не смогли предотвратить подобные покушения, а Скульский за столько времени так ничего и не нашел. Я даже думаю, что именно в результате действий этого болтуна убийца решился на такой шаг, когда понял, что его могут разоблачить.

– Возможно, – согласился Дронго, – но это пока не доказано.

– У нас вообще ничего не доказано, – напомнил Бочкарев, – поэтому я и попросил вас зайти ко мне. Я готов удвоить или утроить ваш гонорар, но мне нужен результат как можно скорее. Вы должны меня понять. Держать в таком подвешенном состоянии команду просто невозможно.

– Что я могу сделать?

– Для начала хотя бы очертить круг подозреваемых. Я предлагаю вам несколько изменить ваши методы расследования. Если среди подозреваемых находятся в основном те, кто сидел за их столом, давайте так и скажем нашим людям. Но есть одна неприятная деталь. За первым столом находились все трое вратарей, и мы не можем обвинить всех троих или начать подозревать их, иначе просто некому будет играть. И еще там был Григурко. Вы знаете, что именно Денис Петрович отвечает за сбалансированное питание нашей команды. Если они перестанут ему верить, это будет просто конец команде. Невозможно играть на пределе сил, не соблюдая научно разработанных норм питания. Они тратят столько энергии, которую нужно восстанавливать. Поэтому доверие к Денису Петровичу и его кухне – это самое главное для поддержания физической формы футболистов. Остается Наим Айдамиров, наш тренер по физической подготовке. Вы, наверное, в курсе, что он переехал к нам из Махачкалы по предложению вице-президента клуба Богуцкого. Я с ним сам поговорю. И с Наимом тоже переговорю. Нам нужен пока возможный подозреваемый, чтобы команда могла спокойно играть, не допуская мысли, что их могут отравить прямо во время игры в раздевалке клуба.

– Все, что вы сказали, правильно, – отметил Дронго, – но при чем тут я и мои методы расследования?

– У меня есть к вам конкретное предложение, – сказал Бочкарев, оглядываясь на супругу, словно ища ее поддержки. – Я предложу Наиму остаться здесь, когда вся команда вернется в Санкт-Петербург на решающую встречу с «Фейеноордом». Пусть все считают, что Айдамирова оставили здесь по предложению турецкой стороны благодаря вашему возможному разоблачению. Я оплачу ему проживание в этом отеле на месяц вперед. Он даже может вызвать сюда свою жену и детей. Здесь просто идеальные условия для отдыха. А команде мы объясним, что именно он и является главным подозреваемым. Чтобы немного успокоить ребят хотя бы на некоторое время. Когда найдем настоящего убийцу, Айдамиров сможет вернуться обратно в Санкт-Петербург. Мы примем его с распростертыми объятиями и даже выплатим компенсацию за месяц вынужденного простоя. Зато мы успокоим команду и всех наших футболистов. Как вам нравится мое необычное предложение?